Через реку протягивали два троса толщиной около сантиметра, сам паром состоял из двух понтонов с настилом. Тросы проходили через блоки, установленные на стойках по краям парома. В движение паром приводился силой рук переправляющихся: к инвентарю парома принадлежало несколько деревянных брусков размером с бейсбольную биту, но в два раза толще. Не помню, как назывался такой брусок, возможно, просто "ручка". На одном конце ручки сантиметрах в пяти от ее края шла открытая поперечная прорезь по размеру троса, другой конец был удобным для хвата и отшлифован сотнями мозолистых рук. Ручка накладывалась на трос сверху, прорезь захватывала трос, образовывался рычаг, усилий нескольких человек было достаточно, чтобы сдвинуть паром, дальше брусок вынимался, захватывал трос в метре-полутора впереди, и процесс продолжался, пока паром не причаливал к противоположному берегу, до которого вряд ли было семьдесят метров по воде.
В Горельском лесхозе тех времен было три лесничества: Хмелинское, к которому принадлежал третий обход моего отца, Хомутляйское и Голдымское. Контора Хмелинского лесничества находилась в лесном поселке Лучки, на правом же берегу Цны, километрах в восьми от лесхоза ниже по течению, напротив села Горелое, к которому шла грунтовая дорога через такой же заливной луг, что и у лесхоза. Только моста через Цну здесь не было совсем: зимой ездили по льду, а летом ходил паром, обычный, деревенский.
Весь правый берег реки от моста и до самого лесхоза в половодье заливался, и тогда движение здесь останавливалось вовсе на несколько недель. Оставался круговой путь через Тулиновку, который при высокой воде тоже был не очень надежным: грузовое такси, два-три раза в день перевозившее пассажиров из Тулиновки в Тамбов и обратно, в половодье ходило не всегда: в районе Пригородного лесничества разливы Цны тоже затапливали хлипкую грунтовую дорогу.
В ту пору всё пространство зацнинских лесов было густонаселенным. Лесные поселки и кордоны отстояли друг от друга на 4-5 километров. Контора Горельского лесхоза находилась в поселке на правом берегу Цны напротив села Татаново, стоящего на грейдере Тамбов - Моршанск, тогда еще не асфальтированном. Через Цну здесь, километров в трех ниже нынешнего многопролетного железобетонного моста, построенного уже в восьмидесятых годах, был простой деревянный мост с центральной частью на понтонах. Цна тогда была судоходной, и когда подходил буксир с баржами, понтоны выдвигались, а после прохождения каравана, ставились на место. В будке на том берегу постоянно находился паромщик, который ручной лебедкой выдвигал и задвигал понтоны.
Немного географии с вкраплениями истории
Мы прожили на Хмелинском кордоне у истоков реки Хмелины до 1964 года. В 1964 году кордон был перенесен в соседний поселок Пихтеляй, где была начальная школа, в которой я учился с 1955 по 1959 год - каждый день четыре километра туда, четыре километра обратно по лесной дороге, зимой по целику - нетронутому снегу: кордон находился в 178-м квартале, последнем квартале Горельского лесхоза, и какой-либо особой хозяйственной деятельности в нём зимой не велось, а значит, не было и дорог. Даже сейчас, спустя полвека, большинство местных дорог доходит только до границ областей. Километров за двадцать до границы сначала исчезает асфальт, еще километров через пять начинается простая грунтовка, доступная лишь для тракторов и некоторых грузовиков. Если граница между областями здесь проходит по реке, то переправиться на другой берег невозможно вовсе. Если граница сухопутная, то на той стороне тоже километров через пять дорога возобновляется, а дальше переходит во вполне езжую дорогу.
События внешней жизни я отчетливо помню примерно с пятилетнего возраста, с 1953 года - я тогда уже начинал читать. Смерть Иосифа Виссарионовича Сталина, арест Лаврентия Павловича Берия, приход к власти Георгия Маленкова, а затем и Никиты Хрущёва, отложились в моей памяти мелкими событиями, смысл которых я понял гораздо позднее. Хорошо помню, как однажды отец пришел с политзанятий, а они ежемесячно проводились в конторе лесхоза в десятке километров от кордона, снял рамку с групповым портретом членов Политбюро и стал химическим карандашом замазывать портрет Берия. Портрет Сталина провисел дома до XX съезда КПСС, до исторического доклада Хрущёва, после чего был снят и порван. Остались только иконы в красном углу, да фотокарточки родственников и фронтовых друзей под стеклом в рамках, развешанные по стенам. Хорошая была традиция: приходишь в дом - а там твое фото на стенке!
Поскольку и семья отца, и семья матери были многодетными, а жить молодоженам было негде, то сразу после женитьбы отец ушел работать лесником в Горельский лесхоз и проработал там до 1974 года с двумя перерывами: он был участником прорыва линии Маннергейма в 1939-40гг и воевал с фашистами в 1942-43гг. В 1974 году отец вышел на пенсию, и они с мамой вернулись в Татаново, в дом моего деда по материнской линии Филиппа Ильича Незнанова.
Массовое заселение русскими нынешней Тамбовской области происходило уже в XVII веке, после Смуты и восстания Петра Болотникова. Именно тогда мои предки пришли в эти края. В 37-м выпуске "Известий Тамбовской ученой архивной комиссии", изданном в 1893 году в Тамбове, опубликованы копии с Шацких писцовых книг Фёдора Чеботова от 6131 (1623) года, в которых названо сельцо Татаново (мордовское село Тутон). В числе первых поселенцев Татанова были упомянуты Мещеряковы, Бородины, Ильины, Незнановы и Чуксины. Моя мама в девичестве была Незнановой и стала Чуксиной только в 1939 году, когда вышла замуж за моего отца.
Далекие пятидесятые
то постараюсь не очень повторяться. Это карта того района, о котором пишу в этих заметках (зеленым цветом обозначены леса):
Тамбовская область находится глубоко в степи, в Диком Поле - после распада Золотой Орды ничейной территории, простирающейся к югу от Оки и постепенно заселяемой пассионарными русскими людьми, бегущими сюда от частых случайностей жестокой жизни того времени в Московском и других княжествах Руси. И хотя основная территория области - черноземная степь, но правый берег Цны, текущей с юга на север через всю нынешнюю Тамбовскую область, на всем протяжении реки покрыт сосновыми лесами на глубину 25-30 километров, соединяясь на севере с мордовскими и муромскими лесами и далее с лесными массивами Заволжья. Коренное население этих мест к моменту прихода русских поселенцев составляла мокшанская мордва, а до нее, возможно, буртасы, загадочное племя, растворившееся во времени. Именно эти зацнинские леса и являются моей исторической родиной: здесь я родился в 1948 году на Хмелинском кордоне в семье лесника. Поскольку о Хмелинском кордоне и окрестностях я пишу здесь:
Уклад российской жизни за последние десятилетия сильно изменился. Cвернулись до минимума или исчезли целые пласты, когда-то составлявшие значительную часть общества. Следующие поколения уже и догадываться не будут, что были такие профессии и жили такие люди.
Тем, кто уже никогда не вернется домой
Жизнь в лесу
Аннотация:Эта работа вряд ли будет интересна каждому. Я здесь пишу про Пихтеляй, Крамжай, Хмелинский кордон - про места, в которых прошло мое детство. Про жизнь в лесу в пятидесятые-шестидесятые годы прошлого века
Размещен: 03/01/2010, изменен: 03/01/2010. 151k.
(nick1159@hotmail.com)
Чуксин Николай Яковлевич:
Чуксин Николай Яковлевич. Жизнь в лесу
Комментариев нет:
Отправить комментарий